Россия до Октябрьского переворота была одной из самых непьющих стран мира. Как известно, люди пьют в том числе и от невозможности самореализоваться, что позволяет предположить, что в Российской Империи народ чувствовал себя гораздо лучше и защищённее, чем при коммунистах, когда людей пило чуть больше, чем все, в попытках спастись от реальности «победившего коммунизма».
Пионером в мировом движении за трезвость на государственном уровне была Россия. Порядок производства водки до отмены крепостного права был следующим: так называемые откупщики — частные производители — выкупали право делать и продавать водку на определённой территории, заплатив пошлину государству. Откупщики фактически получали монопольное право на производство, и это позволяло им гнать низкокачественный продукт, что с лихвой окупало пошлину и все затраты за счёт низкой себестоимости.
В конце 1850-х практически по всей России вспыхнули «трезвеннические» бунты: крестьяне, на которых в основном рассчитывали откупщики, сговорившись, перестали покупать спиртное и пить в кабаках. Откупщики начали нести убытки, при этом в обществе давно зрело недовольство самой откупной системой производства. Александр Второй 4 июня 1861 года издал указ об отмене откупа и разрешил свободное производство и торговлю спиртным после уплаты акцизного сбора. Однако такая мера не позволила окончательно победить производство некачественного алкоголя.
Ставший в 1893 году министром финансов Сергей Витте обратил внимание Императора на проблему падения поступлений в казну от продажи спиртного и предложил ввести казённую монополию на хлебное вино. Александр Третий прислушался к своему министру, предложившему, кроме прочего, новые правила производства, которые решили обкатать на четырёх пилотных регионах Урала и Поволжья. По новым правилам производство водки оставалось в частном секторе, но право продажи принадлежало государству, которое теперь контролировало качество продукции через выдачу патентов.
Такая форма взаимоотношений между производителями и потребителями и государством как посредником, контролирующим качество, принесло в казну в 1900 году 28% всех поступлений, при этом качество держалось на высочайшем уровне. Николай Второй, принявший престол от Александра Третьего, поначалу поддержал эту меру. Но Император желал, чтобы русский народ придерживался трезвого образа жизни. Последний Государь очень болезненно относился к укорам прессы о том, что бюджет государства держится на спаивании народа.
В бюджет Империи на 1914 год заложили алкогольный доход в 1 миллиард рублей. За предыдущие три года выросло благосостояние народа, но выросло и потребление алкоголя — на 17%, за которым выросла и бытовая преступность, особенно уличная. Желание Николая «отрезвить» Россию, даже в ущерб госбюджету, было хорошо известно в правящих кругах, но никто не предполагал, что Император всерьёз возьмётся за реализацию своих намерений.
Возглавлявший Совет Министров Владимир Коковцов был ярым противником «сухого закона». Волевым решением Императора Коковцов был отправлен в почётную отставку. Затем был указ, который наделял земства и городские думы правом ограничивать или запрещать продажу алкоголя в регионе. В августе 1914 года вышел указ Совета Министров, запрещавший изготовление и продажу спиртных напитков крепостью выше 16 градусов. Эта мера была введена на время Первой мировой войны, но Император говорил, что намерен продлить запрет и после её окончания.
К сожалению, этим планам Государя, как и многим другим, не суждено было сбыться из-за Февральского и последующего Октябрьского переворота, который положил начало духовной деградации России. Сможем ли мы вернуться на исконный русский базис, покажет время. Но прилагать усилия к возрождению национальной власти обязан каждый, для кого слово «Родина» не просто звук.
Автор: Давид Горов
Фото: «Московский трактир» (фрагмент). Б.М. Кустодиев / globallookpress.com
