Автор:
Александр Музафаров.
11 июня 1937 года на закрытом заседании Специального судебного присутствия Верховного Суда СССР был вынесен приговор в отношении группы старших командиров Рабоче-крестьянской красной армии. Всего к расстрелу было приговорено восемь человек во главе с бывшим заместителем наркома обороны СССР, командующим войсками Приволжского военного округа маршалом Советского Союза Михаилом Николаевичем Тухачевским. В ту же ночь приговор был приведен в исполнение.
Историки по сию пору спорят, чем же был вызван столь мощный и жестокий удар по высшему военному командованию страны. Ведь дело Тухачевского было только началом, за ним последовали следующие дела, и в итоге счет репрессированных командиров и политработников РККА пошел на десятки тысяч (исследователи называют цифры от 22 до 44 тысяч), расстрелянных – на тысячи.
Официальные материалы дела не дают ответа — расстрелянные обвинялись в шпионаже в пользу Германии, составлении вредительского плана поражения собственной армии в случае вторжения германо-польских войск, подготовке террористических актов и намерении совершить военный переворот.
В 1957 году Военная коллегия Верховного Суда СССР реабилитировала всех осужденных «за отсутствием в их действиях состава преступления». 
Относительно первых двух обвинений вопрос, действительно, можно считать закрытым – никаких следов изменнического плана поражения собственной армии ни в материалах следствия, ни архивах Наркомата Обороны СССР не обнаружено. Также не обнаружено в немецких архивах ни сведений о вербовке высших советских командиров, ни якобы переданных ими секретных сведений.
А вот со третьим и четвертым пунктом обвинения несколько сложнее. Разумеется, в материалах следствия никаких доказательств преступного заговора или готовящихся террористических актов нет.
Но сами эти материалы говорят о том, что следствие и не стремилось установить реальные обстоятельства деятельности обвиняемых. Задача следователей была выбить признание в спущенных сверху обвинениях. Так работала советская репрессивная машина, уничтожая людей, а заодно подставляя нынешних поклонников «эффективного усатого менеджера» — где доказательства заговора?
Часть историков предполагает, что все-таки дыма без огня не бывает и некий заговор в высшем военном руководстве РККА все же был. Считается, что Тухачевский, Якир, Уборевич и их товарищи были недовольны низкой компетентностью наркома обороны товарища Ворошилова, направлениями советской военной политики в целом, а может быть и не только военной...
Среди этих историков есть как сталинисты (вот, дескать, наш вождь почуял заразу и всех расстрелял), так люди, придерживающиеся других взглядов (не могли де советские военные выдерживать насилие Сталина и его людей над страной и готовили восстание).
Но все свидетельства о существовании заговора сводятся к поздним воспоминаниям о каких-то невнятных разговорах, Тухачевский и Уборевич вроде бы недолюбливали Ворошилова, хотели поставить о нем вопрос на Политбюро…. Как-то не тянет на заговор, особенно если учесть, что Тухачевский и Уборевич были членами не только военного, но и политического руководства СССР (членом и кандидатом в члены ЦК ВКПб соответственно).
Источниками подтверждается определенная борьба за влияние в военной верхушке СССР, но это дело обычное, присутствующее в армиях всех времен и народов, за такое не расстреливают. Максимум, что грозит проигравшему – уход в отставку. Сама тяжесть наказания и позволяет думать, о том, что дело здесь нечисто. Ведь других примеров столь жестокой расправы над военным руководством, да еще в мирное время, не сразу и вспомнишь. Разве вот Иван IV Грозный рубил головы заслуженным воеводам, да английской король Генрих VIII казнил своих вельмож, но то было в XVI-м!!! веке.
Но это кажущиеся противоречие было заложено в самом характере советской системы. Советские вожди пренебрежительно относились к праву, революционное сознание легко подменяло буржуазную законность. Но это пренебрежение бумерангом вернулось к ним самим, когда выяснилось, что и их собственная власть покоится лишь на страхе и насилии, и любой решительный человек может создать для нее угрозу. Не так важно, готовил ли Тухачевский и его люди заговор, важно, что советский вождь решил, что могут готовить и нанес удар первым.
Последствия удара сказались очень скоро. В советское время репрессии против командного состава красной армии считались одной из важных причин поражения 1941 года. Мол, доживи бы Михаил Николаевич Тухачевский до рокового июня, он бы немцев до Москвы бы не пустил. Современные историки резонно полагают, что этот взгляд несколько оптимистичен, что репрессированные командиры (за исключением, быть может, Уборевича) не выделялись в лучшую сторону на общем фоне комсостава РККА. Что им также не хватало полноценного военного образования, тактических и оперативных навыков и умений.
Но, все-таки, доля истины в первом утверждении есть. Лето 1938 года было весьма тревожным. Шла гражданская война в Испании, и республика, на стороне которой вмешался в конфликт СССР, проигрывала генералу Франко. На Дальнем Востоке японцы наносили китайцам поражение за поражением, гитлеровская Германия аннексировала Австрию и уже облизывалась на Чехословакию.
Как повлияло на эти события дело Тухачевского? Самым прямым образом. В зарубежных правительствах поняли – либо советское руководство не контролирует собственную армию (раз допустило такой грандиозный заговор, что пришлось в мирное время расстреливать маршалов), либо в СССР происходит масштабный политический кризис, и его правительство находится в состоянии острейшего внутреннего конфликта.
Вывод был один – СССР слаб и с ним нельзя иметь дело. В июле, подтверждая тезис о слабости советской военной машины, произошли бои у озера Хасан. Бравурные заявления советской пропаганды о грандиозной победе не могли скрыть ни больших потерь советской армии, ни нулевого итога конфликта. Последовавшая за этим расправа над еще одним маршалом СССР — Блюхером, только подкрепила эти сомнения.
В результате СССР перестал рассматриваться как серьезный игрок на международной арене. Стали возможны дипломатические сделки без его участия, а может быть и за его счет – как, например, в Мюнхене. Бывшие союзники по Антанте не доверяли друг другу и громкие расправы в Москве то недоверие поддерживали.
Пространство для маневра советской дипломатии сокращалось, а в выигрыше оказались страны агрессоры, сумевшие заставить бывших и будущих союзников драться поодиночке.
Зато потом можно долго обвинять злодейские страны запада в стремлении направить Гитлера на восток. Не признавать же, что стиль управления советской державы в 30-е годы, включая расправу с собственным военным руководством, способствовал радикальному ухудшению ее внешнеполитического положения.
