Председатель Общества «Царьград» Константин Малофеев дал интервью российскому журналисту «Комсомольской правды» Владимиру Ворсобину. В ходе интервью обсуждалась тема значения монархии, а также был поднят вопрос касательно важности недавно принятых поправок в Основной закон России. В начале интервью Владимир Ворсобин задал Константину Валерьевичу вопрос относительно монархии. При формулировке вопроса журналист цитировал Председателя Общества «Царьград».
«Я считаю её единственной спасительной гаванью для России», — сказали вы. И сказали, что, конечно, люди, которые любят Владимира Путина и видят продолжение его власти в имперском монархическом ключе, я разделяю эти ценности. Другими словами, наше светлое будущее — в монархии, и монарх — это Владимир Путин. И этот год по большому счёту приблизил Владимира Путина к этой светлой цели. Он уже у нас и юридически почти монарх. Это светлая вещь в уходящем, 2020 году?» — поинтересовался журналист.
В ответ Константин Валерьевич отметил, что в том суть его мировоззрения, его идеи.
«В том, что, собственно говоря, порядок, который у нас сегодня существует, от монархии сильно не отличается. Он отличается только тем, что мы не называем вещи своими именами. Просто в монархии император называется императором. А у нас мы называем императора начальником. И, собственно говоря, для чего-то пользуемся таким демократическим псевдоязыком, для того чтобы назвать совершенно монархические по существу своему предметы. А это, между прочим, очень похоже на эпоху Августа в Римской империи. Потому что очень долго Римская империя, которая потом называлась Византийской, она, собственно говоря, носила внутри себя демократические названия и институты. Например, знаете ли вы, что византийские василевсы — цари — очень долго утверждались Сенатом. Хотя этот Сенат, он единственную функцию носил — это он во время миропомазания ещё и утверждал царя. То есть после того, когда он в церкви становился царём, он ещё и на щитах солдатами поднимался, и ещё Сенатом утверждался. Поэтому я как раз хочу сказать о том, что, когда мы говорим «монархия», у нас такое ученическое, школьное к этому отношение, типа вау, но нас в школе учили, что республика — это прогресс, это сегодня, а монархия — это что-то прошлое. Ну, конечно, нет. Во-первых, мы с вами живём в авторитаризме. А я придаю автократии позитивную коннотацию», — объяснил свою позицию Константин Малофеев.
В свою очередь, Владимир Ворсобин отметил, что Председатель Общества «Царьград» очень легко говорит о том, что мы живём во время авторитаризма.
«Некоторые мучаются, говорят: ну как же, это же несправедливо, в конце концов», — обратил внимание корреспондент «Комсомольской правды».
Константин Валерьевич возразил, что «когда один человек принимает все решение и несёт всю ответственность, это так и называется». Также спикер привёл примеры, согласно которым лучшие страны, которые есть в современном мире, — монархии.
«Я приведу мой любимый пример — это Дубай, Объединённые Арабские Эмираты. Это абсолютная монархия на секундочку. Всякий, кто был в Эмиратах, может увидеть, как там живётся. И говорить о том, что это только благодаря нефти, не надо. Потому что в Венесуэле и Нигерии тоже много нефти. Но народу там живётся гораздо хуже. Это связано с тем, что монарх, человек, который думает о своей стране и считает всю страну своей, и себя сам отождествляет со страной, он заботится обо всех. Он заботится о своих преемниках, потому что это всё равно будет принадлежать им. А демократически избранный президент, который пришёл на четыре года или на пять, он только думает о том, каким образом ему, так сказать, потом, после президентства всех обеспечить, своих близких и дальних. Вот почему я монархист, почему я, безусловно, считаю, что у нас автократический режим по факту. Не де-юре, де-юре у нас, безусловно, демократия, это записано в Конституции», — подчеркнул Константин Малофеев.
Владимир Ворсобин отметил, что «всегда де-факто в итоге переходит в де-юре». Константин Валерьевич согласился с таким рассуждением и напомнил о том, что он «как человек, который имел отношение к разным инициативам, которые в нынешней Конституции, от 1-го июля этого года, имели место», он очень рад, что там появились в том числе так называемые русские поправки. Также Константин Малофеев напомнил о поправках о Боге, внесённых в верховный закон страны.
«То есть мы раньше отворачивались от Бога, теперь мы, наконец, к Нему повернулись, дай Бог, и Бог к нам повернётся. Там появилась тысячелетняя история России, теперь оказалось, что нам тысяча лет всё-таки, слава Богу, а не с 1991 года. Там появились семейные поправки, которые говорят о нормальной семье. Там появилось соблюдение культуры, традиционной для народов России. Это очень многое. Всё это очень многое. Это вовсе не декорации для того, чтобы было два срока Путина ещё», — объяснил Константин Валерьевич.
Журналист из «Комсомольской правды» попытался возразить и сказал, что это похоже на декорации. Владимир Ворсобин напомнил о том, как летом уходящего года по телевизору прославляли конституционные поправки. К каждой из них делали ролик.
«Вы говорите, что вы внесли поправку по поводу русского народа. Действительно, слово «русский». Да, тысячелетнюю историю. Это очень же важно — вписать слова про «тысячелетнюю историю» в Конституцию. От этого же магически, я сейчас продолжу вашу мысль, всё это видоизменит нашу жизнь в 2021 году, в 2022 году.Но почему-то полгода люди наблюдают обратное. Они хихикали ещё летом, говоря, что за бред, из-за слов в Конституции ничего не меняется. Вот это, скажите мне, почему было так суперважно внести несколько слов в Конституцию?» — продолжил Ворсобин.
На этот вопрос Председатель Общества «Царьград» ответил и как дипломированный юрист-конституционалист, и «как человек, который в 1993 году был в Белом доме, когда совершился ельцинский переворот.
«Людей там постреляли, и потом Ельцин, соответственно, в спешном порядке принимал в 1993 году Конституцию, по которой мы 27 лет жили. Бюллетени по голосованию 1993 года, как мы помним, потом были уничтожены почему-то ЦИКом. Мы так и не знаем, сколько народу проголосовало, пересчитать сейчас не можем. Так вот, та Конституция, которая тоже вроде бумажка, и тоже вроде там кто-то что-то написал. И кому это было интересно в 1993 «голодном» году? Но после этого мы 27 лет по ней жили. И по ней принимались законы, подзаконные акты, постановления. По ней потом, соответственно, так или иначе, мы двинулись по этому жуткому совершенно либеральному пути, по которому народу, собственно говоря, ничего не осталось. У нас отобрали, собственно говоря, нашу идентичность…», — напомнил Константин Валерьевич.
Корреспондент попросил уточнить, «конституция привела или правительство и президент?»
«А Конституция — это то, что прописывает наше существование, наше государственное устройство и как это всё работает. Потому что если, например, мы в Конституции прописываем примат международного права над нашим внутренним законом, как было прописано в Конституции 1993 года, то после этого не надо вздыхать и спрашивать, а что у нас здесь происходит. Если в Конституции записано, что у нас нет идеологии, то не надо потом вздыхать и спрашивать, а что у нас льётся с голубых экранов. Потому что нет у нас идеологии, что хочешь может литься», — объяснил Константин Малофеев.
Интервьюер задал вопрос о Боге.
«Бога вписали. Вписали слова «русский народ». Дальше?» — спросил Владимир Ворсобин
«Подождите, это только начало. Теперь должны быть приняты законы, которые будут развивать Конституцию. В частности, должно быть изменение законодательства о культуре, где, наконец, культурой перестанет быть это ужасное современное искусство, треш-дизайн, эти голые на сцене, потому что это не соответствует традиционной культуре народов России», — подчеркнул Константин Малофеев.
На последующую критику со стороны корреспондента о том, что это цензура, Константин Валерьевич возразил, что речь идёт «о нравственном ограничении, связанным с традиционными ценностями народов России», и подчеркнул, что определять это нужно законодательно. Председатель Общества «Царьград» привёл пример сайта Общества, где есть некая «самоцензура нравственная внутри» и где невозможно найти ничего «про какие-то там извращения».
Фото: Андрей Кара /«Первый Русский»
