Автор:
Олег Ракитянский.
4 апреля 1920 года генерал-лейтенант П. Врангель был избран Главнокомандующим Русской армией в Крыму
Постигшая осенью 1920 года Вооружённые силы Юга России (ВСЮР) чреда стратегических поражений на фронте борьбы с большевиками, привела к поспешному отступлению войск: генералов Шиллинга и Бредова на рубеж Умань, Екатеринослав (Днепр), Одесса, корпуса генерала Слащёва в Крым, а основную часть корпусов и дивизий с подразделениями Донской и Кавказкой армий в направлении Ростов, Екатеринодар (Краснодар). С целью организации линии обороны на Северном Кавказе Главнокомандующим ВСЮР генералом Деникиным в Екатеринодар был командирован генерал Врангель. К сожалению, все мероприятия по удержанию обрушающегося фронта оказались тщетны. Белая армия продолжала не только отступать – начались процессы её раскола и развала. Инициатива в этом принадлежала Кубанской раде, посчитавшей возможным в этих условиях, по примеру образованных самостийнических республик Украины, Грузии и т.д. создать собственную – Кубанскую республику. Жёсткие меры пресечения раскола в отношении конкретных лиц, предпринятые Врангелем, в ставке ВСЮР, тем не менее, возымели обратный эффект. В деле консолидации оставшихся сил, налаживания дисциплины и взаимодействия частей Кавказской армии, генерал Врангель стал встречать всё боле ощущаемое сопротивление и враждебность со стороны начальника штаба ВСЮР Романовского. Более того, за бароном была установлена слежка, а его помощнику полковнику Артифексову одним из подручных Романовского – Карташёвым, было предложено стать осведомителем.
Однако этого оказалось недостаточно. В конце декабря 1919 г. в Екатеринодар по приказу Деникина прибыл генерал Шкуро. Цель его миссии – объявить на Кубани сигнал «сполох» (тревоги и мобилизации). Начав объезжать станицы, собирать станичные сборы, Шкуро проводил ярую агитацию против генерала Врангеля, обвиняя его в подготовке вооружённого переворота с целью провозгласить в России монархию и «призвать немцев». Этими подлыми инсинуациями, исходящими из штаба ВСЮР, Деникин пытался скомпрометировать своего извечного оппонента в глазах «демократических» партий, армейского командования и, что особо важно, в глазах «верных» союзников – англичан.
Англичане последними присоединились к травле барона и попытались убедить окружение Деникина ограничить деятельность Врангеля, дабы устранить его как главного конкурента.
Не зря говорят, «аппетит приходит во время еды». К тому времени англичане всерьез рассматривали вопрос об отторжении от России ещё и Северокавказского региона путём образования марионеточных самостийных республик. В этом привычном деле изрядно преуспел английский представитель при штабе ВСЮР генерал Кийз, развернувший кампанию дискредитации барона и защиты теряющего под ногами почву Деникина. Что не представляло особой сложности в силу того, что армии ВСЮР в материальном и финансовом плане находились в зависимости от британцев и французов. 31 декабря Врангеля в Новороссийске посетил, прибывший из Англии по поручению парламента и правительства (NB), г-н Мак-Киндер (геополитик, основатель теории «Хартленд»). Он не скрывал цель своего визита и прямо заявил, что в Лондоне обеспокоены слухами о готовящемся военном перевороте во главе с генералом Врангелем. В свою очередь барон заверил, что никогда не планировал и не планирует подобных действий, позорящих честь офицера, добровольно пошедшего на службу к генералу Деникину.
26 декабря 1919 г. (8 января 1920 г.) генерал Врангель в штабе ВСЮР представил Деникину отчёт о проведённой инспекции частей, политической обстановке в регионе, настроении в войсках и вероятный план дальнейших действий. После отчета состоялась личная беседа Врангеля и Деникина на повышенных тонах, во время которой барон нелицеприятно указал Главнокомандующему на кризис в их отношениях и недопустимость интриг инспирированных им и Романовским.
Это была последняя встреча генералов Деникина и Врангеля.
27 декабря барон был направлен в Новороссийск для организации обороны порта и снабжения войск. По причине продолжающегося ухудшения дел на фронте Врангель несколько раз письменно обращался к генералу Деникину с просьбой направить его в действующую армию под Одессу или в Крым. И каждый раз, под надуманным предлогом, следовал отказ. Принимая во внимание такое отношение к себе со стороны командования ВСЮР, 27 января (8 февраля) он подал прошение об отставке. В тот же день был издан приказ Деникина об увольнении от службы некоторых старших чинов армии и в том числе генерала Врангеля.
К марту (апрелю) 1920 г. обстановка на Тамани, Кубани и Северном Кавказе перешла в катастрофическую фазу. В тылу белых активно действовала 12-тысячная партизанская армия «зелёных», оказывающая существенную помощь пяти наступающим армиям красных, под ударами которых фронт ВСЮР разваливался на глазах, а казаки массово переходили на сторону «зелёных». Казаки не сумели пробиться на Тамань, и в результате многие из них оказались в Новороссийске с единственной целью – попасть на корабли. Всего группировка ВСЮР в районе города накануне эвакуации составляла 25 200 штыков и 26 700 сабель. Между тем пароходов не хватало. Часть из них запаздывала из-за штормовой погоды, часть не сумела вовремя прийти на помощь из-за карантина, установленного в иностранных портах.
Армия отходила, почти не оказывая сопротивления. Было очевидно, что транспортных средств не хватит и большая часть войск останется не погруженной. Главнокомандующий со штабом находился в Новороссийске в помещении цементного завода, под охраной роты англичан, чтобы какой-нибудь русский офицер, обезумевший от нарастающей всеобщей катастрофы не учинил над ним самосуд. Его жена прибыла в Константинополь и остановилась в русском посольстве. 14-го марта (на третий день с начала запоздалой и безответственно подготовленной эвакуации) Главнокомандующий генерал Деникин, бросает свою армию фактически на произвол судьбы и на миноносце отбывает из Новороссийска. Ставка перемещается в г. Феодосию. Успели погрузиться для переброски в Крым лишь добровольцы, за исключением одного из Марковских полков, сводная Кубанская бригада, гвардейская бригада 1-й Донской дивизии и некоторые другие части Донской армии. Оставленные на побережье части Кубанской и Донской армии отходили на Туапсе. Войска Северного Кавказа сосредоточивались в Поти. За ними тянулось огромное число беженцев. Общее число кубанцев, в том числе и беженцев, доходило до 40 000, донцов – до 20 000. Части были полностью деморализованы, и о серьёзном сопротивлении думать не приходилось. Отношение к добровольцам среди казаков и даже офицеров было резко враждебным. Они обвиняли генерала Деникина и добровольческие полки в том, что захватив корабли, те бежали в Крым, оставив казаков на расправу большевикам.
20 марта 1920 г. в виду уже начавшейся катастрофы, дабы сложить с себя вину за её последствия, генерал Деникин, направил председателю Военного совета генералу Драгоманову телеграмму № 145, в которой указал: «… Три года Российской смуты я вёл борьбу, отдавая ей все свои силы и неся власть, как тяжкий крест, ниспосланный судьбой. Бог не благословил успехом войск, мною предводимых. И хотя вера в жизнеспособность Армии и в её историческое призвание не потеряна, но внутренняя связь между вождём и Армией порвана. И я не в силах более вести её. Предлагаю Военному совету избрать достойного, которому я передам преемственно власть и командование…».
22 марта (4 апреля) в 12 часов в Севастополе, в Большом дворце состоялся Военный совет для рассмотрения кандидатуры возможного преемника Деникина. Сам Врангель считал, что совершенно недопустим выбор нового Главнокомандующего его будущими подчинёнными и единственно правильным является назначение такового самим генералом Деникиным. Но, и на этот раз Деникин — «умыл руки». После получения отрицательного ответа от последнего, в середине дня 22 марта Совет продолжил своё заседание. Выступивший генерал Врангель ещё раз обратил внимание присутствующих, что в столь трагическое время решение командующего ВСЮР покинуть свой пост с передачей его некоему преемнику лишь усугубит общую военно-политическую обстановку. Однако, судя по всеобщему гнетущему молчанию, барон понял, что вопрос «бегства» Деникина решён, и что преемником будет «назначен» он.
Покинув совещание, с тяжёлым чувством безысходности генерал направился к епископу Вениамину, который очень обрадовался долгожданной встрече. Как в последствии вспоминал барон, владыка заявил ему: «Вы хорошо сделали, что приехали сюда. Господь надоумил вас. Это был ваш долг. Я знаю, как тяжело вам, знаю, какой крест вы на себя берёте. Но вы не имеете права от этого креста отказываться. Вы должны принести жертву родной вам армии и России. На вас указал промысел Божий устами тех людей, которые верят вам и готовы вам вручить свою участь. Ещё до вашего приезда, как только генерал Драгомиров собрал совет, к нему обратился, указывая на вас, целый ряд русских людей, духовенство православное, католическое и магометанское, целый ряд общественных организаций…».
В 18 часов 22 марта (4 апреля) заседание Совета возобновилось. Избрание преемником Деникина генерала Врангеля было оформлено соответствующим актом и подписями всех присутствующих. После этого генерал Драгомиров доложил по телефонному аппарату Деникину о принятом решении. Вечером 22 марта 1920 г. генерал Деникин издал приказ № 2899, в котором указал: «… п. 1. Генерал-лейтенант барон Врангель назначается Главнокомандующим Вооружёнными Силами на Юге России…».
Так начался последний акт русской драмы 20-го века, продлившийся десять месяцев.
22 марта в 7 часов вечера бывший Верховный правитель и Главнокомандующий, одетый в матерчатый английский плащ, вышел из своего номера в гостинице «Астория» (г. Феодосия). В конце коридора толпилась многочисленная группа штабных офицеров. Не замечая, как будто никого, Деникин, сделав наискось по коридору несколько шагов, подошёл к полковнику «А» и обнял его. Вслед за тем генерал Деникин сразу направился к выходу, сел в автомобиль и уехал. Бывший главком ВСЮР генерал Деникин покинул Крым на английском линкоре «Император Индии». Том самом, который ранее, утром всё того же дня доставил из Константинополя в Севастополь генерала барона Врангеля.
