Автор:
Александр Музафаров.
17 мая 1919 было объявлено о национализация церковного и монастырского имущества в советской России.
17 мая 1919 года большевистский совнарком объявил о национализации церковного имущества. Это решение было развитием принятого еще 2 февраля 1918 года Декрета о свободе совести церковных и религиозных обществах. Согласно этому документу —
12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью.
Прав юридического лица они не имеют.
13. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием.
Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.
Таким образом, еще в феврале 1918 года советская власть лишила все религиозные организации в стране всей имеющейся у них собственности, начиная от зданий и заканчивая восковыми свечками в церковной лавке.
Иной раз можно услышать – Церковь до революции была частью государства и ничего своего у нее не было, все было государственным и новое государство лишь взяло свое.
Разберемся. Действительно, когда Святой князь Владимир создавал Русскую Церковь, вопрос ее материального обеспечения был решен в типично феодальном ключе – Церковь получила земли и права на их эксплуатацию. Права были сопряжены с обязанностями, возложенными на Церковь как на социальную структуру – регулирование семейных отношений, обучение грамоте и т.д. Подчеркнем – речь шла именно о социальном служении Церкви.
Однако, государственное пожалование недолго оставалось единственным источником церковной собственности – уже в 14-м веке нам известны частные пожертвования (скорее всего, они были и раньше, но документов до нас не дошло). Была у русских людей благочестивая традиция – жертвовать на храмы или завещать часть имущества храму или монастырю. На помин души. Благочестивых людей на Руси было много, пожертвования множились и скоро превзошли по размерам государевы пожалования.
Власть периодически пыталась ограничить эту благочестивую практику в отношении самого ценного материального ресурса – земли.
Таким образом, уже в XVIII столетию собственность Церкви формировалась на добровольные пожертвования людей и мало зависела от государства. Да, государи и в это время жаловали земли монастырям, но, как правило, пустые и необжитые (на русском севере) которые монахи приводили в божеский вид терпеливым и долгим трудом.
Собственные материальные ресурсы делали Церковь сильной структурой в русском обществе, с которой необходимо было считаться. Власть относилась к этому по-разному. Император Петр Великий увеличил, говоря современным языком, социальную нагрузку на Церковь, повелев монастырям содержать отставных увечных воинов, а при Архиерейских домах (епархиях) учинить училища (будущие семинарии). А вот Императрица Екатерина, большая поклонница идей просвещения, в духе этой новейшей европейской идеологии, решила собственность у Церкви изъять, и заменить государственными субсидиями. Дескать, слишком много времени проводят монахи в делах мирских, вот государство им и поможет.
Впрочем, Екатерининский указ касался только земельных владений, да и то не всех. Не врывалась бравые гренадеры в храмы в поисках золота и ценностей, не срывали с иереев крестов….
А народ продолжал жертвовать на храмы и монастыри. Кто копеечку, кто рублик, кто миллион (и такое бывало). Большая часть сельских храмов была построена на средства сельских обывателей (т.е. крестьян) собранных с миру по нитке.
И вот захватившие власть в стране большевики объявляют об отделении Церкви от государства. Объявляют лицемерно, ибо, провозгласив право граждан религиозные убеждения
3. Каждый гражданин может исповедывааъ любую религию или не исповедывать никакой.
5. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан и Советской Республики.
Власть тут же начала нарушать это право, запрещая церковные службы, убивая священников и верующих.
Теперь дошли и руки до собственности. Она национализировалась, т.е. изымалась в пользу народа. Народная собственность, добровольно пожертвованная в Церковь, изымалась в пользу народа (так и хочется спросить – какого именно народа).
Советские правители решили, что они лучше знают, как ей распорядиться.
— Не прав ты был Павел, когда рублик свой в церковную кружку опустил, ты должен был рубль тот на мировую революцию отдать.
— А разве не вправе я сам решить, на что свой рубль-то потратить?
— Несознательный ты, Павел.
Неправильно мыслишь – свой. Нет у тебя ничего своего! Теперь все общее, социалистическое, общенародное.
— А я разве не часть этого народа?
— Ты много вопросов задаешь, и вопросы у тебя неправильные, сейчас мы с тобой разберемся….
Так общалась советская власть с русским народом. Ограбление Церкви стало частью ограбления русских людей. Простое, извечное право собственности заменялось собственностью социалистической.
Народной, но за попытку представителей народа взять хоть пять колосков той собственности для прокормления карала власть тот народ прежестоко. И во имя народа, конечно же….
Ведь только сделав народ нищим, лишенным возможности решать и делать что-то самому, и можно было заставить его строить коммунистическую утопию. И того, в конечном счете не получилось.
