Когда говорят про русских военачальников, учеников Суворова, которых сам Александр Васильевич выделял особо, то упоминают Багратиона и Кутузова. И практически никогда не вспоминают фамилию человека, которого великий русский полководец ценил не менее Багратиона. Что интересно, пути этого человека в войнах, которые вела Россия, часто проходили рядом с путями генерала Багратиона. Речь про Михаила Андреевича Милорадовича.
Милорадович и Багратион
И действительно, если посмотреть на биографии этих двух русских генералов, то можно увидеть, что их судьбы очень похожи. Некогда представители их семей прибыли в Россию: Багратиона — из Грузии, Милорадовича — из Сербии (Герцеговины).
Слава к обоим пришла во время Итальянской кампании и Швейцарского похода Суворова. К тому времени и Багратион, и Милорадович уже были генералами. Оба отличились во многих сражениях в Италии. О том, что во время знаменитого перехода через Альпы Багратион командовал авангардом, упоминают везде. Но на самом деле, Багратион командовал не только авангардом, но и арьергардом, и тогда авангард возглавлял Милорадович. Суворов сделал Михаила Андреевича дежурным генералом — что-то среднее между офицером для особых поручений и начальником штаба.
После того как Суворова не стало, в войну 1805 года его ученики снова оказались вместе. Армия под командованием Кутузова вынуждена была отступать, и, как тоже всегда упоминают, арьергардом командовал Багратион. Но был и второй арьергард, который шёл между отрядом Багратиона и главными силами, и его возглавлял Милорадович.
И если в ту кампанию Багратион прославился сражением под Шенграбеном, то Милорадович сыграл главную роль в победе под Кремсом.
Потом было сражение под Аустерлицем. В этой битве 4-ю (центральную) колонну возглавили генералы: австрийский Коловрат-Краковский и русский Милорадович, а во главе 5-й (правой) колонны были австрийский князь Лихтенштейн и русский Багратион.
Дальше судьба их развела. Милорадович отправился воевать с турками, его корпус освобождал Бухарест, громил османов в битвах при Турбате, под Обилешти и при Рассевате. Но в 1810 году Михаила Андреевича назначили киевским военным губернатором, и он покинул действующую армию.
Багратион же продолжил воевать с французами, затем отправился на войну со Швецией и лишь в 1810 году возглавил Дунайскую армию, как раз тогда, когда её покинул Милорадович. Интересно, что оба стали генералами от инфантерии в 1809 году.
В последний раз они были вместе на поле боя в Бородинской битве.
Милорадович привёл к Бородину сформированные им резервы и командовал правым крылом русской армии. Багратион же командовал левым крылом, и сражение при Бородине стало для него последним.
После битвы русская армия отступала, и арьергардом командовал Милорадович. Когда началось наступление, он возглавил авангард.
Милорадович отличился под Вязьмой, в битве под Лейпцигом он командовал гвардией, к концу войны с Наполеоном он был одним из самых известных военачальников русской армии.
Отчаянной храбрости и позёр
Все современники отличают личную, порой даже чрезмерную храбрость Милорадовича. Генерал не то что не прятался за спинами солдат — он гарцевал на коне перед строем под ураганным огнём противника. Его адъютант Фёдор Глинка так писал о нём: «Пули сшибали султан с его шляпы, ранили и били под ним лошадей; он не смущался; переменял лошадь, закуривал трубку, поправлял свои кресты и обвивал около шеи амарантовую шаль, которой концы живописно развевались по воздуху. Французы называли его русским Баярдом…»
Сам Милорадович ни разу не был ранен, а вот лошадям не везло: в сражении у итальянского Бассиньяно под ним было убито подряд три лошади.
При штурме турецкой крепости Альта-Дорук генерал пошёл впереди солдат по горящему мосту, и это не единственный эпизод в его биографии. Отмечая эти проявления личной храбрости, не всегда упоминают про их значение, и порой стратегических масштабов. Командуя арьергардом и уже находясь на окраине Москвы, Милорадович должен был выиграть время, чтобы дать армии покинуть город. Тогда он просто отправился к командующему французским авангардом маршалу Мюрату и предложил заключить перемирие. Они вдвоём долго разъезжали среди французских войск, после чего Милорадович вернулся обратно — время было выиграно.
С французским маршалом русского генерала роднила и личная храбрость (Мюрат и сам ходил в атаку впереди своей кавалерии), и любовь к бросающимся в глаза нарядам. Мюрат одевался ярко (за глаза многие его сравнивали с попугаем), и свою армию Неаполитанского королевства (он был ещё и королём) хотел одеть в мундиры своего любимого малинового цвета. Но хватило лишь на обшлага для гвардии.
Милорадович тоже славился на всю армию. Мог в бою выехать впереди строя в одной рубашке, но обычно же, наоборот, надевал мундиры с яркими шарфами и всеми наградами.
Опять же можно процитировать Фёдора Глинку: «Лошадь осёдлана богато: чепрак залит золотом, украшен орденскими звёздами. Он сам одет щегольски — в блестящем генеральском мундире; на шее кресты (и сколько крестов!), на груди звёзды, на шпаге горит крупный алмаз... Высокий султан волновался на высокой шляпе. Он, казалось, оделся на званый пир!»
Понятно, что такого полководца солдаты просто не могли не любить. И эта любовь во многом сыграла роковую роль.
За что же его не любили советские историки
Михаил Андреевич Милорадович трудился не только на военном поприще. Как сказано выше, он был киевским губернатором, а после Наполеоновских войн стал военным губернатором Санкт-Петербурга. Слово «военный» не должно вводить в заблуждение — в его функции входило и управление гражданской частью.
На посту губернатора он боролся с преступностью, организовал первую антиалкогольную кампанию, противостоял азартным играм. В 1820 году спас от ссылки Александра Пушкина, не найдя в его стихах излишней крамолы.
Будучи большим любителем театра и не меньшим любителем женского пола, согласно воспоминаниям нескольких современников, из воспитанниц театральной школы устроил что-то вроде личного гарема. Словом, человек был весьма разносторонний.
В 1825 году, когда декабристы вывели солдат на Сенатскую площадь, исход восстания оказался под большой угрозой: к мятежным войскам выехал петербургский генерал-губернатор. Милорадович напомнил стоявшим, как они вместе сражались, и призвал прекратить смуту. На площади очень многие его помнили как генерала, водившего их бой, и призыв был более понятен, чем лозунги декабристов. Милорадович получил пулю в спину от Петра Каховского, и единственное за всю его биографию ранение оказалось смертельным.
В советское время декабристов считали борцами с самодержавием, а вставшего на их пути Милорадовича — реакционером, и потому о его заслугах и подвигах упоминать было не принято долгие десятилетия.
Автор: Кирилл Шишкин
Художник: Джордж Доу. Портрет Михаила Андреевича Милорадовича (фрагмент)
