Автор:
Александр Музафаров.
26 ноября 1939 года произошел Майнильский инцидент, ставший формальным поводом для начала Советско-финской воны.
Восемьдесят лет назад началась советско-финская война. Поводом для ее начала послужил так называемый инцидент в Майнила. 27 ноября 1939 года газета «Правда» сообщила об обстреле этой деревушки финской артиллерии. Среди красноармейцев (как сообщал печатный орган ВКП(б)) были раненные и убитые. Советское правительство потребовало отвода финских войск от границ, Финское заявило, что готово сделать это только при одновременном отводе частей РККА, СССР в ответ начал боевые действия….
А что же произошло у деревни Майнила на самом деле?..
Люди воевали всегда. Как шутят военные историки – когда обезьяна взяла в руку палку – это было оружие, а не орудие труда.
Во времена далекие, былинные, войны начинались просто – «Когда Святослав вырос и возмужал, начал он собирать много храбрых воинов. И легко ходил в походах, как пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так и ел. Не имел он и шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах. Такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные страны со словами: «Иду на вы».
Для Святослава война была единственной формой политики, что прославило его как полководца и воина, но негативно сказалось на отношении к нему подданных.
В XVIII веке причины для начала война стали обосновывать:
«Мы для того армиям нашим повелели учинить диверсию в областях короля Прусского, дабы его тем принудить к постоянному миру и к доставлению обиженным праведного удовольствия...» (Из Манифеста Императрицы Елизаветы Петровны о начале войны с Пруссией, вошедшей в историю, как Семилетняя).
В наше время, после двух мировых войн ХХ века, само слово «война» стало табуированным. Война осуждена. Воевать нельзя. Официально нельзя. Неофициально же… воевали и в Корее, и во Вьетнаме, и в Афганистане, на Фолклендских островах, и на Балканах, и в Ираке, и в Сирии… но в этом из этих конфликтов, где применялись самые современные виды вооружений, в которых принимали участие миллионы людей, война официально не объявлялась. Война есть, а официально их как бы и нет.
Мир интербеллума – промежутка между Первой и Второй мировыми войнами, в этом аспекте был противоречивым. Война все еще оставалась в арсенале политиков как допустимое, а порой желательное средство решения внешнеполитических проблем. Угрожать началом военных действий было вполне допустимым (хотя и крайним) дипломатическим приемом. Но что-то уже поменялось, уже проникло в массовое сознание понимание, что война – это, в первую очередь, кровь и смерть, поэтому просто так начинать войну – преступление.
Советские вожди не считали себя связанными нормами «буржуазной» этики и публично заявляли о том, как коммунизм сметет все границы и весь мир будет наш. Но все-таки… все-таки войну по советским представлениям должен был начать агрессор.
И вот он ее начал. Но как и почему маленькая Финляндия, все население которой (со стариками, женщинами и детьми) уступало по численности Красной армии в мирного времени, решилась напасть на своего могучего соседа?
История вопроса уходит в 1917 год, когда большевистское правительство Ленина признало независимость Финской республики. Надо отметить, что бывшее Великое княжество Финляндское не очень спешило отделяться от своей метрополии. Еще летом того же семнадцатого года финские представители вели переговоры с временным правительством о новом статуте Финляндии в составе России. Но жить под власти коммунистов финны не желали. Большевики лукавили. Признавая на словах независимость Финляндии, они тут же попытались развязать в ней гражданскую войну, в которой местные «товарищи» должны были установить советскую власть и влиться в будущую земшарную Республику Советов. Местные товарищи, однако, не справились и были наголову разгромлены новорожденной финской армией. В ходе этих боев пострадало и русское население некоторых городов Финляндии, которое финны подозревали (необоснованно) в симпатиях к красным.
В конце 30-х годов советское правительство вдруг озаботилось безопасностью Ленинграда. Признанная наобум граница 1917 года проходила слишком близко к городу. Финны при желании могли обстреливать его из тяжелых орудий. Оставался вопрос зачем им это делать, но с советской точки зрения любое несоветское государство было потенциальным врагом СССР. Если Финляндия предоставит свою территорию Англии, Франции или Германии?
Правда, в 1932 году Москва и Хельсинки подписали пакт о ненападении, а в 1939 Финляндия отвергла аналогичное предложение со стороны Германии, но этого большевикам было мало. На начавшихся осенью 1939 года переговорах, товарищ Молотов потребовал от соседней страны территорию на карельском перешейке, несколько островов в Финском заливе, право соорудить военно-морскую базу в Ханко. Последние два требования были основаны на проекте возрождения дореволюционной системы укреплений Петрограда от нападения с моря. Взамен СССР собирался передать Финляндии большую территорию в северной Карелии.
Финны отказались. Они не собирались уступать перешеек с мощной линией укреплений, а также вообще плохо относились к идее обмена территорией – им предстояло эвакуировать населенные местности, взамен получить голую тундру и горы (о скрытых в недрах крупных месторождениях полезных ископаемых ни в Москве, ни в Хельсинки не догадывались). Переговоры зашли в тупик.
Чтобы надавить на соседа, СССР сосредоточил на границе с Финляндией большую группу войск. Финны ответили мобилизацией и развертыванием финской армии. По обе стороны быстро замерзающей границы стояли тысячи вооруженных людей.
И что невероятного, если у кого-то не выдержат нервы? Выстрел, другой, ответили… и….
Может Майнильский инцидент именно такая случайность?
Нет. Еще 17 ноября 1939 года нарком обороны СССР товарищ Ворошилов отдал приказ о подготовке к вторжению в Финляндию. Оговорив при этом, что о дате вторжения сообщит особо. 21 ноября директиву о начале боевых действий отдал Военный Совет Ленинградского военного округа. Красная армия готовилась наступать. Но нужен был повод. И он нашелся.
В конце ХХ века историк Павел Аптекарь досконально изучил документы того самого 68 стрелкового полка 70 стрелковой дивизии 19 стрелкового корпуса 7 армии Ленинградского военного округа, который якобы и подвергся обстрелу финских гаубиц 26 ноября и понес потери.
Документы сохранились очень хорошо. В них указаны мельчайшие подробности напряженного времени – обвал в неумело построенной землянке, пожар из-за ошибки механика, случайный винтовочный выстрел в расположении части, но нет никаких упоминаний об артиллерийском обстреле и потерях. Более того, каждый день полк подавал ведомость личного состава и в период с 25 по 29 ноября в ней нет никаких изменений. В полку не было ни боевых, ни небоевых потерь. Все было благополучно.
Финские документы, доступные в наше время историкам тоже говорят о том, что 26 ноября 1939 года в Майниле все было спокойно. Никто не стрелял.
Советские руководители попросту солгали, то есть выдумали инцидент давший повод начать войну.
Что было дальше мы хорошо знаем:
В советскую ложь никто не поверил. СССР был объявлен страной агрессором и исключен из Лиги Наций. США ввели в отношении нашей страны т.н. моральные санкции, что привело к срыву многих важных программ перевооружения армии.
Попытка превратить Финляндию в 16-ю республику СССР (на память осталась Карело-Финская ССР) провалилась, погибло более 150 тысяч советских и 25 тысяч финских солдат.
Границу отодвинули, но вместо нейтрального, хотя и не слишком дружелюбного соседа, получили врага, который в 1941 году присоединился к гитлеровской Германии.
За неумелую дипломатию, коммунистические амбиции и ложь пришлось заплатить весьма значительную цену.
Чтобы не говорили моралисты, война и по сей день остается инструментом политики. Но надо ли усугублять ужас войны еще и грехом лжи? Расплата за неё бывает особенно неприятной. И это, наверное, главный урок той «незнаменитой» войны, о которой так любят вспоминать поклонники советского периода.
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.