Попробуем задать себе пару вопросов — кому нужно ставить памятники, то есть, за какие заслуги человека его «отольют в бронзе» и именем кого, и опять же, за какие заслуги в честь того или иного человека назовут улицу, проспект, переулок, набережную, парк и т.д.? Казалось бы, ответ на эти вопросы очевиден — ставят памятники и называют улицы в честь того, кто этого заслуживает и достоин. А основные человеческие достоинства всем хорошо известны – это храбрость, мудрость, честь, совесть и все основные добродетели. К этому обязательно стоит прибавить заслуги героя перед Отечеством или перед человечеством, городом, краем и т.п.
Итак, мысленно перенесёмся на северо-запад нашей Родины, в пределы Приневской низменности, в северную столицу Санкт-Петербург. Красивейший из европейских городов, архитектурой которого восхищаются подавляющее число гостей и жителей мегаполиса! Музейные ансамбли города и его пригородов притягивают и завораживают своей утончённостью, величием и грациозностью! Система рек, каналов и мостов поражает стройностью и гармонией. По планировке улиц и проспектов центра и прилегающих районов Петербург по праву считается образцом градостроительства.
Но, увы, на фоне всего этого великолепия и красоты мы имеем ту же картину, которая характерна для всех российских городов и сел. Только один пример. Практически в центре города, напротив величественного Смольного собора, на противоположной стороне Невы проходит Свердловская набережная! А кто такой Свердлов? Матёрый боевик-уголовник, политический авантюрист, глобалист, как сказали бы в наше время, оккультист-богоборец, после прихода к власти большевиков своими декретами о красном терроре и расказачивании уничтоживший миллионы русских людей. А по другую сторону упомянутого собора, в ста пятидесяти метрах, рядом с «Кикиными палатами» красуется изваяние ещё одного «героя» — Феликса Дзержинского, председателя людоедского ЧК, польского шляхтича, который в детстве мечтал иметь шапку-невидимку, чтобы незаметно подкрадываться к москалям и убивать их! Кроме того, Смольный Собор соседствует с площадью Пролетарской диктатуры. Храм практически находится в «окружении» богоборческих сил.
Из этого примера явствует, что уже на протяжении целого века мы наблюдаем невероятную и невиданную в истории картину тесного соседства изваяния убийцы-палача и исторического памятника, связанного с памятью его же жертв. Ведь как известно, после октябрьского переворота начались гонения на Православную церковь, и с течением времени они приобрели катастрофические масштабы, поэтому любой из сохранившихся или заново отстроенных храмов возможно по праву считать памятником жертвам большевизма.
Парадокс – в «культурной столице» России средоточие так называемой памяти, с позволения сказать, людям, как раз и уничтожавших эту самую культуру, близко к критическому!
Буквально в десяти минутах езды на автомобиле от Смольного собора, перпендикулярно Невскому проспекту тянется улица Марата, бывшая Николаевская. Что в связи с этим именем вспомнит обычный горожанин? То, что Марат был героем Великой французской революции. А на самом деле? Убежавший из дома в шестнадцать лет Марат неистово жаждал славы и власти. Он пробовал себя в философии, медицине, изучал биологию, химию. Но ни одном созидательном поприще не имел ни малейшего успеха. На самом деле, Марат – типичный представитель бесталанной и не в меру амбициозной посредственности. «На что только не шел он, добиваясь признания: анонимно публиковал хвалебные отзывы о собственных «открытиях», клеветал на оппонентов и даже прибегал к откровенному жульничеству» Марат едва не сошел в могилу от тяжелейшего нервного недуга, и только начавшаяся революция вернула ему надежду на жизнь. С бешеной энергией бросился он разрушать Старый порядок, при котором не сбылись его честолюбивые мечты». (Чудинов А.В. Шарлотта Корде и смерть Марата // Новая и Новейшая история. 1993. № 5). И полетели головы, и потекли реки крови. Не правда ли, очень «милый и обаятельный» герой-человечище? А ещё он являлся старшим братом Давида Ивановича де Будри (настоящее имя Давид Мара, а по французски David Marat), преподавателя в Царскосельском лицее, где учился Александр Сергеевич Пушкин. Нетрудно предположить, кто посеял в юном поэте зёрна мятежности и разрушения, всходы от которых доставили много неприятностей величайшему русскому таланту. Но надо отдать должное Пушкину – он сумел преодолеть в своей душе эти ростки Зла, о чём свидетельствует вся его зрелая жизнь и творчество. Одно «Клеветникам России» чего стоит!
Из исторического центра города перенесёмся в Невский район Петербурга, пожалуй, один из самых перегруженных географическими обозначениями большевистско-коммунистической эпохи. Одним из самых грандиозных и заметных напоминаний советского времени является Володарский мост и находящийся рядом памятник Моисею Володарскому (Гольдштейну), в «честь» которого и назван данный архитектурный проект. В дальнейшем, слово «честь» мы будем брать в кавычки, так как применение этого нравственного термина к рассматриваемым нами историческим личностям неприемлемо. По словам Луначарского, «он был… беспощаден.… В нем было что-то от Марата… Он был весь пронизан не только грозой Октября, но и пришедшими уже после его смерти грозами взрывов красного террора. Этого скрывать мы не будем. Володарский был террорист…». 20 июня 1918 года Моисей был убит, видимо, за то, что пустил часть порученных ему партией ценностей «налево». (Анатолий Шиманский, Возвращение. http://www.proza.ru/2011/02/12/1988). А по словам его убийцы – товарищ Володарский склонял к сожительству его несовершенную дочь! Таким образом получается, что Моисей Маркович, которого в партии большевиков прозвали «гадёныш» — был не только террористом и вором, но ещё и педофилом.
Проехав минут десять по Народной улице и завернув на Дальневосточный проспект мы попадаем просто в коммуно-большевистский оазис: тут и немецкий коммунист Тельман, и расстрельщик-садист Дыбенко со своей женой – фурией «освобожденного секса» Коллонтай, и Крыленко, который после 1917 года из прапорщиков взлетел до главкома Красной Армии (как и Володарский – из портных в наркомы печати), и Шотман, и Подвойский, и Чудновский, и палачи-наёмники латышские стрелки, и Кржижановский, и убийца тамбовских крестьян Антонов-Овсеенко. Там же проспект Большевиков и одноимённая станция метрополитена! Глаза разбегаются от изобилия и от трудности выбора персоналий для разбора.
Например, матрос Дыбенко любивший драки и пьяные дебоши, а впоследствии, как и многие революционные матросы, баловавшийся кокаином. Очень символично, что на улице Дыбенко, в восьмидесятых годах существовал Ладожский рынок, одно из самых известных в Петербурге мест по распространению наркотиков. А как же быть с Александрой Коллонтай, улица имени которой проходит параллельно улице её боевого мужа-матроса? Следует помнить, что она вместе с Надеждой Крупской была ярым пропагандистом свободной любви и социализации женщин, наравне с фабриками и заводами. Ведь семья, по Марксу, это буржуазный пережиток прошлого…
А именем её «подельницы» Надежды Константиновны названа книжная ярмарка на проспекте Обуховской Обороны, в просторечии «Крупа».
Итак, с одной стороны, в России до сих пор сохранилось множество памятников культурного и исторического наследия, которые не успели уничтожить большевики и иже с ними, а с другой стороны, мы имеем множество памятников и напоминаний о людях или целых движениях, с дьявольской ненавистью боровшихся с этим наследием нашей великой истории и культуры. И обычный человек совершенно спокойно воспринимает такой «дуализм». А ведь это, ни что иное, как неразрешимый конфликт, коллизия в сфере высшего бытия – в духовной сфере. Погружённый в свою жизнь обыватель даже не подозревает, какую сильную, разрушительную нагрузку несут в себе эти символы. Ну скажет какой-нибудь горожанин: «Какая разница, что на доме на Васильевском острове до недавнего времени висела памятная доска в “честь” Моисея Урицкого – ну висела и висела, никто и не замечал!» Господа – на вашем доме стояла печать Зла, и вы должны быть благодарны тем людям, которые сняли с вас это проклятие.
Для наглядной характеристики этого утверждения достаточно посетить зловещий дом по адресу Гороховая 2/6, где располагалась питерская ЧК. На нем висит соответствующая памятная доска. Легко почувствовать гнетущую атмосферу этого здания!
Те персонажи, о которых мы упомянули, – это разрушители, люди с негативным мировосприятием (по Льву Гумилёву). А ведь отличие Добра от Зла не так уж и сложно. «Добро — это гармония мира, когда всего в меру, когда нет перекосов, когда норма. Зло — это разрушение гармонии, избыток и недостаток, уничтожение, разрушение» (Юрий Новиков). И силы Зла, во все времена придавали важнейшее значение знакам, символам, образам и т.п., активно используют деструктивную символику сегодня и сейчас.
Вывод из вышесказанного можно сделать следующий – мы никогда не построим нормальную жизнь пока не избавимся от разрушительного символизма в наших городах и от равнодушия к этой теме в наших душах!
Сергей Литвиненко
На заглавной иллюстрации к статье: вся эта ржавь до сих пор с нами.
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.