Чем вы заняты, уважаемый читатель? Если вы открыли эту статью на работе, у меня для вас плохие новости — вы не работаете, вы имитируете работу. Но обвинять вас в этом было бы несправедливо.
Обманщик поневоле
Производительность труда, при всём неуважении к этому переоценённому и неверно толкуемому фактору, из года в год, из века в век растёт по всему миру. В помощь производителям товаров приходят роботы и принтеры, в помощь бухгалтерам и государственным структурам — удобное программное обеспечение, самим программистам облегчают жизнь фреймворки, на уборочной кампании 2020 года в России работали сотни беспилотных комбайнов… Даже журналисту куда легче работать, чем 20 лет назад: под рукой интернет с огромным количеством данных, любую справку можно получить за считаные секунды.
И что получилось? Вместо ожидавшейся идеалистами экономики свободного человека, избавленного от необходимости ежедневно бороться за кусок хлеба, мы построили экономику посредничества. Разница между закупочной и розничной ценой продуктов, а иногда и услуг почти всегда составляет разы, порой и десятки раз. Сегодня производитель и потребитель — дойные коровы для промежуточных звеньев, в России к тому же зачастую этнически окрашенных. Помидоры — Азербайджан, лотереи — Армения, наркотики — Таджикистан, бытовая техника — Гуцериевы и так далее. Часто банды перекупщиков деликатно называются «цепочками поставок», но смысл от этого не меняется.
Они уже везде
Пожалуй, впервые в истории мы видим действие философии как экономического фактора. Человечество отстало от собственного технологического прогресса: возможность жить в праздности у половины населения уже есть, а понимания, что с этой праздностью делать, не наступило.
Потому и расцвела воспетая ещё бородатыми экономистами-классиками добавленная стоимость: каждый второй пытается встроиться в какую-нибудь цепочку поставок и унести из неё свой маленький процент.
В этой терминологии посредник — это не обязательно тот, кто купил подешевле, а продал подороже. Это понятие гораздо шире. Отличный пример — жильё в Москве, когда при себестоимости квадратного метра в 25–30 тысяч рублей максимум (типовой проект, материалы экономкласса, работники-гастарбайтеры) покупатель платит 200 тысяч рублей. Потому что между ним и работягами с их проектами лежат:
- город, который заключает инвестконтракт, а фактически берёт свою долю просто за право строить;
- снабженцы, которые закупают сверхдешёвые материалы под видом дешёвых;
- специалисты по кадрам, завышающие расходы на рабочую силу;
- руководство строительной компании, которое хочет жить долго, счастливо и умереть на Багамах;
- рекламные компании, размещающие информацию об этом прекрасном доме;
- агентство или отдел продаж, сидящие на проценте от денег покупателя;
- организующий сделку риелтор, который тоже не остаётся внакладе;
- родное государство, которое берёт со всего этого НДФЛ, НДС, взносы в страховые фонды и другие сборы.
Вот и набегает…
Спрятаться негде
В России посредничество — ещё и дитя избыточного регулирования. Сегодня производитель, например, конфет или сыра не может взять и поставить около проходной автолавку со своей продукцией, не говоря уже о том, чтобы пустить такие автолавки по всей округе. Для этого требуется не только множество согласований, но и, по ныне действующему закону, победа в муниципальном тендере на право нестационарной торговли. Соответственно, проще продать всю продукцию какому-нибудь оптовику в полтора раза дешевле и забыть о ней.
Успех федеральных сетей продовольственных магазинов во многом заключается в том, что они, пользуясь беспомощностью производителя, в то же время стремятся исключить из процесса почти любых других посредников (скажем, «Магнит» даже логистику собственную завёл — товар от производителя идёт сразу в магазин). Но те не отступают. Очень вовремя случается пандемия, и вместо «живых» магазинов расцветают маркетплейсы — добавляется ещё одно, причём очень жадное, звено. Достаточно сказать, что крупнейшая по капитализации компания мира — не кто-то из производителей, а торгово-доставочная площадка «Амазон», просто втридорога берущая деньги за представление чужого товара на своих сайтах и доставку его со склада до почтового офиса.
Этого многие не замечают, но это на каждом шагу. Я иду оплачивать услуги ЖКХ — меня встречают говорящие «прокладки» «МосОблЕИРЦ», берущие долю просто за факт своего существования. Я включаю футбол — и вижу игроков, на покупке которых обогатилась целая цепочка агентов и клубных деятелей. Я вызываю полицию, но уже не звоню напрямую 02 — между нами (разумеется, для вящего удобства) появилась служба 112. Я иду на рынок — и вижу, что арбузы по пути из Астрахани «отрастили» цену с трёх почти до 30 рублей за килограмм. Я хочу оплатить программу, в которой пишу этот текст, однако обязан это делать только через совершенно сторонний интернет-магазин, работающий тоже не бескорыстно, но при этом совершенно бессмысленно.
Выхода нет?
Чтобы скрыть горькую правду, систему посредничества называют экономикой услуг и даже с некоторым азартом соревнуются, у какого из государств доля услуг в ВВП больше. Адвокат — посредник между гражданином и законом, страховая — между врачом и пациентом, телевидение — между человеком и его самообманом.
Часть посредников, безусловно, совершает работу некоторой степени полезности, но при определённых мыслительных усилиях эти цепочки можно было бы легко сократить до минимума или нуля. И… что тогда?
Ни у государств, ни даже у бизнеса нет желания отвечать на этот вопрос и тем более нести ответственность за результат применения этого ответа в реальной жизни. Чем займётся праздный человек, получающий комфортный набор жизненных благ в виде той или иной формы безусловного дохода? Будет писать книги, рисовать картины, ставить спектакли? Что ж, это, в принципе, безобидная форма духовной мастурбации от людей, которым совершенно нечего сказать обществу, ведь они даже никогда не работали толком.
Но ведь работа — это в первую очередь дисциплина, и отсутствие работы очень сильно расслабляет людей не в лучшую сторону (скорее всего, вы читаете эти строки сразу после новогодних каникул с их пьянством и мордобоем). Сколько людей от безделья уйдут в мир психоактивных веществ, начнут искать на них деньги, сбиваться в преступные группы и так далее? Всё это уже происходит на наших глазах, и рост пенсионного возраста ещё скажется всплеском квартирных краж и уличного бандитизма от безработной молодёжи.
Попытка решения
Экономика посредничества, таким образом, является меньшим злом, но не перестаёт от этого оставаться глубоким обманом, имитацией занятости, получением дохода за сизифов в своей основе труд.
Здесь должен быть вывод, рецепт, демонстрация мудрости автора, который с высоты своего интеллекта так легко разоблачает ошибочность труда миллиардов людей. Но должен признаться: мудрости нет, есть лишь здравый смысл. А с позиций здравого смысла я не вижу иного выхода из продемонстрированного философско-экономического тупика, кроме снижения производительности труда и, может быть, отказа от части технического прогресса. Кажется, пора уже признать нравственной нормой не бешеное кручение высокопроизводительного наноконвейера, а неторопливую жизнь по монастырскому или крестьянскому образцу с ежедневной физической и духовной работой, с самостоятельным обеспечением себя большей частью необходимого. Благо сейчас это уже совсем не работа на износ, а лишь необходимый труд вполне в рамках способностей среднего человека. Времени на отдых всё равно будет оставаться больше, чем уйдёт на работу, но это будет, по крайней мере, настоящая, честная работа.
Увы, тот же здравый смысл подсказывает, что эта пасторальная утопия (для кого-то, конечно, антиутопия) не может быть претворена в жизнь без каких-то колоссальных катаклизмов: слишком глубоко проникли в наш общественный организм идеалы успеха и стандарты потребления. И терапевтического избавления от этих паразитов не существует.
В каком обличье явится к нам великий хирург?
Автор: Михаил Мельников
